[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: Любопытная  
Форум » Зона и все что с ней связано » По ту сторону... » Любовь в тюрьме...
Любовь в тюрьме...
МаришкаДата: Суббота, 07 Января 2012, 21:50:33 | Сообщение # 1
<
Группа: Модераторы
Сообщений: 1520
Награды: 7
Репутация: 4
Статус: Offline
В колониях-поселениях «шведская тройка» - обычное явление


Что меня убивает в небольших населенных пунктах, так это показной морализм. Дескать, все у нас хорошо и пристойно. Но ведь в небольших населенных пунктах всем про всех все известно, хотя народ и делает вид, что только соседи грешат. Попадая в такой мирок из огромного города, понимаешь, что в мегаполисах почти ангелы живут.

«Сиротская» доля

Вот и я не по своей воле попал на поселение. Тысяча свободных людей, две тысячи осужденных. Всем рулит начальник отделения. Колонии - градообразующие предприятия, так что «хозяин» дает работу и жилье всем вольняшкам. Поселенцы обладают разными льготами, в том числе могут передвигаться без конвоя. Главное мерило полезности начальнику - ударный труд. Потому некоторых зеков полковник ценит больше, чем беспонтовых сотрудников.
На блуд начальник тоже закрывает глаза, потому как сам подает пример. Его жена и сын проживают в соседнем бараке. Сам полкан сожительствует с капитаншей-психологом. Она как переходящее красное знамя. До этого имела отношения с прежним «хозяином», за счет чего безо всякого образования сделала карьеру.
Еще интереснее любовный треугольник из нашего начальника отряда лейтенанта Тимохи, его жены и осужденного. Как водится, сначала муж перепробовал все средства. Бил изменницу, застав в ее постели зека, и голого гонял его по поселку, не метко стреляя из охотничьего ружья вслед. Лупить самого осужденного он опасался - полковник ценил рабсилу и только сам мог ее увечить и наказывать.
В общем, Тимоха совсем отчаялся - в городке смеются, уехать невозможно, нет денег, да и работы запойный тюремщик на Большой земле не найдет. Жена прямо заявляет, что любит заключенного. Последний - ничем не выдающийся мужичок без каких-либо перспектив после освобождения. Отрядник совсем отчаялся.
Дальше произошло то, что возможно только на бардачных поселениях и в России. Тимоха пришел в спальную секцию к зекам, сел на шконку к сопернику и попытался понять, чем он лучше целого лейтенанта и сотрудника. На сухую разговор не получился. Любовник жены сбегал за водкой. Вместе с летехой он неслабо накатил спиртного. Пили всю ночь. К утру постановили, что все бабы б... , и расстались почти друзьями. Проспавшись, Тимоха съехал от жены и перестал быть посмешищем.
Здесь народ и не такое видел. Взять хоть случай с осужденным Сиротой. Работал он бригадиром погрузки. Вкалывал много, но и халтурные деньги от покупателей имел. Когда в вагон грузишь пиломатериалы, можно химичить. Например, так их сложить, что через несколько сотен километров груз развяжется и железная дорога сделает возврат или вызовет представителя на станцию и заставит закреплять груз. Покупатель сильно пострадает из-за простоя. Есть еще масса способов навредить или, наоборот, помочь бизнесмену нажиться.
У «хозяина» обороты на воровстве леса миллионные, он закрывал глаза на «шалости» зеков. Сироту ценил как ценного работника. Тот совсем обнаглел и влюбил в себя жену прапорщика. Прапор тоже бил супругу и плохо стрелял в ее любовника. Убивать или ранить боялся из-за гнева полковника. Начальник, чтобы показать, что труд для него - главное мерило, подписал Сироте заявление, и тот снял в городке дом, куда переехала жена прапорщика. Вскоре у нее родился ребенок. С тех пор все и началось. Когда женщина ругалась с зеком, она говорила, что дочка не его, а прежнего мужа, и уходила жить к сотруднику. Через пару месяцев ей надоедал прапор. Тогда он узнавал, что дочка от зека, и Сирота обрат­но принимал взбалмошную бабу. Через год она внесла разнообразие в скандалы и уехала на Большую землю к маме. Прапорщик и Сирота помирились и даже бухнули вместе. Но через месяц женщина вернулась и продолжила по очереди сожительствовать с двумя мужчинами.

Красавица и чудовище


В городке к таким приколам уже привыкли. Вообще там бабы чувствовали себя королевами. Взять хоть местную почту. Там трудились откровенно страшные женщины, к тому же еще и в годах. Найти постоянного мужа они уже не мечтали, но от одиночества не страдали.
Например, сорокалетняя жирная и ужасная бабища открыто сожительствовала с девятнад­цатилетним осужденным москвичом. Когда у него закончился срок, естественно, он уехал в столицу один. Бабища пробовала клеить меня. Приглашала в гости, рассказывала, как ей скучно. Но я всегда отличался привередливым вкусом и предпочитал юных красавиц.
Жирная не обиделась и поселила у себя сексуально озабоченного заключенного. Ему едва исполнилось двадцать, был он высоким, атлетического телосложения. В большом городе дама с такими пропорциями подобного красавца и за огромные деньги не снимет.
Ее коллега предпочитала более постоянные отношения. Она искала большую любовь. Потому и связалась с нашим дневальным. Он первый объяснился ей в любви плюс обещал увезти со с двумя детьми на юга. А может, он ей прежнего супруга напоминал, тоже «настоящего мужчину». Дневальный, как и прежний супруг вдовушки, периодически напивался, устраивая сцены ревности. Иногда он бил сожительницу.
Потом пошел на хитрость - заявил начальнику, что после освобождения останется жить здесь, так как очень любит жену. «Хозяин» такое приветствовал. В нормальных вольных людях в поселке страшный дефицит. Дневального сразу освободили условно-досрочно и устроили бригадиром лесорубов, чтобы прилично зарабатывал и кормил семью. Но в лесу вкалывать нужно. Этот товарищ попросил у начальника неделю отпуска - съездить на родину. Полковник ему даже материальную помощь выписал. Больше мы этого дневального не видели.
Его гражданская жена потосковала два месяца. Потом с ней другой зек объяснился и обещал после срока забрать в большой город. И она стала с ним сожительствовать.

«Скорая сексуальная помощь»


Совсем запущенный вариант отношений практиковали несколько женщин. Они считались неудачницами. Нарожали в свое время кучу детей от разных мужей. На работу их начальник не брал по причине пьянства. Лишать материнства тоже не хотел, чтобы не выносить сор из избы.
Эти неудачницы приспособились выживать за счет зеков. Как я уже упоминал, осужденных в два раза больше, чем вольных. Тем более из вольняшек - половина мужнины. Есть еще и детишки. Так что баб совсем мало и их не всем арестантам хватало. Вот и халтурили неудачницы «скорой сексуальной помощью».
Друзья меня брали ко всем этим давалкам. Честно скажу, испытал шок. Представьте себе - захламленная комната барака, в ней разнополые и разновозрастные детишки. Их мама без слов приглашает гостей в тесную кухню, где осматривает подношения. За свои услуги она берет не только деньги. Принимает все продукты вплоть до скудных сухих пайков поселенцев. Некоторые из них не питаются в столовой, а готовят сами. Вот и получают на складе крупы и подсолнечное масло. После оценки «подгонов» мамаша прикрывает хлипкую дверь, облокачивается на стол и задирает подол. Во всех случаях я отдавал полтинник и сразу уходил, впредь предпочитая приезжих минетчиц. Они часто к нам проникали из областного центра.
Иногда романы между местными женщинами и зеками развивались нестандартно. Мой приятель так попал.
Начну издалека. Бывшие сотрудники, муж и жена, после того как их уволили за пьянку, устроили у себя дома притон. Выживали они за счет того, что привечали у себя разные компании, лишь бы те несли выпить и закусить. Поселенцы часто там зависали, как и вольные алкаши.
Сын этих бывших сотрудников в школу не ходил - его там дразнили и били жестокие одноклассники. Ночевал пацан на чердаке барака. Зимой прижимался к теплым трубам, питался объедками, проникая в комнату родителей, когда те отрубались под утро.
Став постарше, мальчик научился выживать по-другому. Кушать он ходил в столовую для заключенных, если смена выпадала нормальная и его не выгоняли злые вертухаи.
Повзрослев, он вообще по много месяцев жил на лесоповалах у поселенцев или селился на бирже у сторожей и других зеков, имеющих свои помещения. Как-то раз его мама чудом протрезвела и вспомнила, что сын два месяца не заходил домой. Женщина навела справки и нашла мальчика у моего приятеля. Он постоянно жил на бирже и мастерил начальнику сувениры, числясь сторожем, помимо всего прочего, продавая свои изделия вольным и поселенцам. Вот и пригрел он у себя пацана от скуки.
Паренек тоже освоил народные промыслы и даже стал халтурить, реализуя свои поделки. Тут и заявилась мама. В педагогическом припадке она стала звать отпрыска домой. А что там хорошего? Есть нечего, вечером снова пьянка начнется. Сторож, чтобы женщина не забирала ребенка, налил ей выпить. И сам с ней остаканился. Мужчина и женщина поладили, и стали они жить втроем. Пьяный папа этого как-то не заметил. Или рад был от нахлебницы избавиться.
Рассказывать про этот городок и поселение можно долго. Продолжу в следующий раз.
Федор Крестовый
По материалам газеты
"За решеткой" (№1 2011 г.)




 
МаришкаДата: Суббота, 07 Января 2012, 21:52:31 | Сообщение # 2
<
Группа: Модераторы
Сообщений: 1520
Награды: 7
Репутация: 4
Статус: Offline
Служебно-уголовный роман

При прежней власти в неволе был относительный порядок. Все-таки столько десятилетий зеки поднимали экономику и осваивали Север. После распада СССР пенитенциарная система изменилась. В начале 90-х в следственных изоляторах и исправительных колониях царил полный бардак. Особенно это было заметно по неуставным отношениям сотрудников и заключенных. Они творили такое, за что раньше увольняли с работы и гноили в штрафном изоляторе. Речь пойдет о том, как осужденные и сотрудницы зон крутили романы. Причем в открытую, ни от кого не таясь.

«Король» Трифон

Одно исправительное учреждение на Северо-Западе имеет свои традиции. Там никогда не правили воры в законе. Ход там не то, чтобы «красный», но всем рулят в колонии активисты-бандиты. Они еще исполняют и обязанности сотрудников. Общаются с вертухаями на равных, а порой ставят себя выше их.
Вот таким активистом подвязался Трифон. По должности он был старшим дневальным карантина. Должность вроде бы и невидная, но Трифон контролировал все движения в зоне, решал через начальника все вопросы. Он мог назначить любого зека на любую должность. Потому на самых хлебных местах трудились преданные ему люди. Заведующие столовой для спецконтингента и сотрудников, бригадиры на производстве, банщики, завклубом, старшина длительного свидания и санчасти, старшины отрядов - все они зависели от завхоза карантина.
Они платили ему преданностью и деньгами. В столовой продавали продукты, в санчасти наркоту и психотропные таблетки, бригадиры брали деньги у кооператоров, завхозы отрядов обирали мужичков с передачи.
Трифон жил как король, имел шесть «шнырей», личного массажиста, повара. У него была сауна с мини-бассейном и отдельная комната, декорированная искусной резьбой и крутой, сделанной на заказ мебелью.
Дисциплина в колонии целиком держалась на Трифоне. Зеки не писали жалобы на начальство, не устраивали голодовок и бунтов. За это начальство закрывало глаза на пьяные выходки Трифона. То он майора дежурного побьет, то лейтенанту-отряднику в глаз даст.
Помимо тяги к власти и к спиртному, Трифон был очень невоздержан в сексе. Зоновский «петушатник» постоянно пополнялся новыми изнасилованными юнцами. Но ни одного осужденного нельзя было «опустить» без ведома завхоза карантина. Впрочем, Трифон не был гомосексуалистом. Женщин он тоже любил, но до поры до времени не имел к ним доступа.
Когда в колонии начался полный бардак, в комнату передач устроились работать две местные шалавы: Саша и Даша. Жили они в ближайшем поселке и не имели успеха у местных ухажеров, потому что женщины были, мягко говоря, некрасивыми и к тому же и глупо склочными.

Любовь зла – полюбишь и «козла»


В первый же месяц работы они написали жалобу на начальника за то, что он их не аттестует, и они здорово теряют в зарплате. «Хозяин» не уволил жалобщиц-сотрудников не хватало. Он аттестовал женщин в рядовые внутренней службы. Выдал дубинки и отправил патрулировать колонию со стороны воли - гонять родных и близких зеков, желающих сделать переброс. Работа была трудная и опасная. А главное, в отличие от «дачной» комнаты, на ней не захалтуришь. На «дачках» и свиданках, помимо зарплаты, капали неплохие взятки, например, когда разрешаешь спиртное на свиданку проносить или шлюху к бандиту на трое суток запуска или без справок о родстве и болезни.
Саша и Даша уже хотели было увольняться. Но сотрудники сказали, что их вопрос с начальником может решить всесильный Трифон. Женщины обратились к завхозу карантина, и он взялся помочь. Переговорил с «хозяином» и жалобщицы вернулись в комнату передач. За услугу Трифон поимел Сашу. С тех пор у них возник роман.
Саша была рада такому ухажеру. Хоть и зек, но при деньгах и влияние имеет на самого начальника. К тому же скоро у ее любовника срок заканчивается, и он обещает остаться с Сашей.
Так все и получилось. Когда Трифон освободился, то выяснилось, что ему, собственно говоря, некуда ехать. Он поселился у «дачницы» дома. И начал пить. А что ему еще оставалось делать? На работу его не брали, в банду тоже, так как он в неволе «козлом» был.
Трифон быстро опустился и ходил к зоне клянчить на выпивку у бесконвойников, которым он в свое время помог выйти трудиться за забор. Первое время бесконвойники помогали своему бывшему благодетелю. Но видя, что теперь начальник не считается с ним, стали его гнать. А когда Трифон борзел, поколачивали его. Одна Саша терпела такого хахаля. Другого-то не предвиделось, а тут хоть какой мужчина под боком.
Красавица и чудовище
В этой же колонии в то же самое время случился еще один служебно-уголовный роман. Устроилась к нам на работу медичка, даже по вольным меркам красивая. Зеки быстро узнали, что докторша не замужем. Каждый мужчина имеет комплексы, тем более заключенный. Даже наши атлеты-спортсмены не пытались заигрывать с медичкой, считая, что такая женщина и на свободе себе принца найдет.
Пока умные и привлекательные осужденные комплексовали, к докторше стал клеиться глупый и страшный мужичок. В уголовной иерархии он стоял низко - где-то около «чертей». И все потому, что вести себя не умел. Однако красавица благосклонно отнеслась к его ухаживаниям. Мы думали, что они просто балуются. Нет, через пару месяцев осужденный и докторша подали заявление и поженились. Раньше бы такую сотрудницу уволили, а зека бы вывезли за уральский камень. Да и теперь такое случается.
Но недаром я описывал специфику той зоны. В санчасти шла бойкая торговля наркотой и психотропными таблетками. Занимался этим дневальный. Анашой и героином его снабжали опера, таблетками - сами медики. Львиную долю, естественно, забирал «хозяин». Это я к тому, что если со скандалом уволить доктора, то она может со зла стукануть куда надо, и на нары загремят люди в погонах и с большими звездами.
Зона долго бурлила и не понимала, что красавица нашла в том заключенном, который после заключения брака стал вести себя еще омерзительней. Задерживают, к
примеру, его инспектора за курение в неположенном месте, и этот придурок начинает кричать, что у него жена медик и что не надо его наказывать и писать на него рапорт. Бандиты этого крикуна неоднократно били за такое, но медичка его не бросала.
«Голубой» майор
После этих историй мы стали думать, что в нашей колонии возможны любые романы. Оказалось - не любые. Начальник, хоть и не строгий, но на понятиях. Заместитель директора по производству был майором. Все зеки знали, что он - гомосексуалист. «Петухи» болтливые и часто рассказывали всем, что, оставаясь на суточное дежурство, замдиректора уединяется с ними в своем кабинете. Не со всеми, конечно, а с молодыми и симпатичными.
До поры до времени на такие зехера никто не обращал внимания. Как известно, «петухам» веры нет, хотя опытные зеки отлично понимали истинную ориентацию майора.
Когда в колонии настали бардачные времена, замдиректора возомнил себя неприкасаемым. На производстве открыли много кооперативов, и с производства начальник колонии имел неплохой навар, не официальный, а в виде взяток. Короче, у замдиректора всегда имелся компромат на «хозяина». Потому майор перестал его бояться. Или просто встретил свою любовь.
В общем, стал он ухаживать за молодым парнишкой. Тот не был «петухом» и не собирался делить постель с мужчиной. Чего только майор не перепробовал - и грозил, и УДО сулил. Парнишка уперся и не сдавался. Видно, страсть окончательно затмила майору разум, и он решился на отчаянный шаг.
Вызвал своего возлюбленного в кабинет и попытался силой овладеть им. Завязалась потасовка. На шум сбежались зеки и сотрудники. В кабинете они застали пикантное зрелище - полуголый зек и сотрудник, его лапающий. Скандал намечался еще тот, тем более что заключенный убежал в слесарный цех и там пытался покончить с собой.
Уволить замдиректора начальник не мог - майор слишком много знал. Подняв все связи в Управлении, начальник перевел майора начальником оперативной части следственного изолятора в городе. В том СИЗО содержались малолетки, но и бандюков хватало. Начальник изолятора создал бандитам райские условия для жизни, за что имел нетрудовые доходы. Майора-гомо­сексуалиста в долю не брали. Более того, не уважали и игнорировали.
Когда в СИЗО проходил сходняк авторитетов, на котором присутствовали как сидевшие бандиты, так и гости с воли, начальника оперчасти в изолятор тупо не пустила охрана. Он стал собирать на «хозяина» компромат. Начальник тоже не дремал. В один прекрасный день, когда майор насиловал в кабинете подследственного подростка (вернее, по согласию его пользовал), дверь выбили и начальник с сотрудниками отдела собственной безопасности узрели пикантную сцену. На столе матрас, на нем голый пацан, сверху майор, Все сфотографировали. Прелюбодея уволили и попросили не поднимать скандала, иначе фото в прессе окажутся.
На этом любовные истории не закончились. В каждой зоне, где я сидел, сотрудницы и арестанты заводили интрижки.

Федор Крестовый
По материалам газеты
"За решеткой" (№8 2010 г.)




 
МаришкаДата: Суббота, 07 Января 2012, 21:54:24 | Сообщение # 3
<
Группа: Модераторы
Сообщений: 1520
Награды: 7
Репутация: 4
Статус: Offline
Любовь по тарифу

Бригада мастериц-вольняшек взяла на секс-обслуживание целую колонию
Ради настоящей женщины мужчины готовы на подвиг, а порой и на пре­дательство. Хотя все в мире относительно и у каждого свой взгляд на данные понятия.

Перевоспитание авторитетов

Чтобы читатель понял, о чем эта история, придется начать повествование издалека. При советской власти все совершеннолетние граждане СССР обязаны были трудиться. Осужденные - тем более. Потому тогда, чтобы блатовать, требовалось мужество. Уголовные авторитеты должны были отказываться от работы. За это администрация зон нещадно прессовала отказников, признавая их нарушителями и сажая в карцер. В ШИЗО создавались адские условия. В камерах было сыро и холодно. На зеках - рваная хлопчатобумажная роба и тапочки из кирзы на босу ногу. Питание через день. Да и кормили по заниженной норме, давая хлеб и воду. Начальство колонии стремилось заставить отказников трудиться. Во-первых, чтобы за них втык не получать, раз не смогли перевоспитать тунеядцев. Во-вторых, было делом принципа сломить отщепенцев. Тем более если такой отказник выйдет на промку, он перестает считаться крутым авторитетом.
В те времена все и произошло. Сидит раз начальник зоны в своем кабинете. Вдруг влетает радостный замполит. Захлебываясь от восторга, он рассказал «хозяину», что воспитательная работа среди осужденных дала свои результаты. Десять отказников от работы, которые были по совместительству еще и самыми злостными нарушителями правил внутреннего распорядка, согласи­лись выйти на промку. И это смотрящие, блатные и просто отрицалово! Начальник даже не поверил. Как он только этих отказников не гнобил - они не сдавались На них уже рукой махнули и поместили в одну камеру, где и оставили в покое. Может, им скучно стало? «Хозяин» велел привести к нему в кабинет этих арестантов. Все верно, смутьяны, шатающие режим содержания, прямо-таки горят желанием трудиться. Только просят, чтобы их на «резинку» направили. Это цех такой от завода «Красный треугольник», где сапоги и калоши делают. Работа там трудная и вредная. Амнистировал начальник этих нарушителей, скостив им срок в БУРе (бараке усиленного режима). На следующий день колония стопроцентно вышла на промзону, чего давно уже не случалось. Замполит чуть не прыгал от гордости. Недавних отказников распределили по бригадам. Никого не волновало, что они лично не вкалывают: главное - план выполняется, и все привлечены к труду.
Зоновским операм такое резкое перевоспитание паханов показалось странным. «Кумовья» ориентировали своих стукачей пристальней наблюдать за вчерашними нарушителями и докладывать обо всех их движениях. Вскоре стукачи все, как один, начали докладывать, что интересующие оперов авторитеты постоянно ищут деньги. Кто-то играет под «интерес», другие затаскивают их с воли. Некоторые даже в долг берут, чего раньше никогда не случалось. Самое поразительное было в том, что, достав бабло, заключенные не были замечены в употреблении спиртного и наркоты. Может, побег готовят? Зачем тогда деньги со свободы в зону затягивают? Непонятно.

Счастье за четвертак

Чтобы выяснить это, оперативники перевели своего самого опытного осведомителя на «резинку» и снабдили его приличной суммой, дав ему целых сто рублей - немалые деньги по тем временам. Сексот невзначай проговорился при бригаде, что ему кореша загнали «бабок». Тут же к нему подкатили авторитеты-картежники и предложили сыграть. Стукач не отказался и, как было велено кураторами, спустил полтинник. Потом пошел работать и наблюдать. Так, он увидел, что двое блатных, которые его обыграли, быстро переговорили с мастерами-женщинами. Молодухи учили зеков работать и контролировали качество. Так вот, две женщины направились в свой кабинет, куда нырнули блатари. Отсутствовали они минут пятнадцать. После вышли, все такие умиротворенные и счастливые.
Чтобы развеять сомнения, стукач подкатил к одному авторитету. Тот оказался родом с Кавказа и до баб был сам не свой. Сексот прямо у него спросил - нельзя ли с мастерицами в половую связь вступить? Кавказец ответил, что можно, но нужна отдать за это удовольствие двадцать пять рублей. Стукач протянул болтуну четвертной - типа в подарок, и попросил порекомендовать его на случку. Во время секса осведомитель трезво взглянул на вещи. С одной стороны, он может выслужиться перед операми и сообщить им о мастерицах. Женщин уволят из колонии, но не с «Красного треугольника». Могут, конечно, и из комсомола исключить, если сотрудники шум поднимут. Но шум сотрудникам поднимать невыгодно. Ведь мастерицы свои услуги оказывают давно. Как в этом начальству сознаться? Зато авторитеты озлобятся и могут понять, кто их сдал. Плюс - стукач после длительного воздержания получил такое удовольствие, что решил обо всем молчать. Только вот беда - деньги кончились, а секса хочется еще. Пришлось врать операм, что при игре в карты увлекся, спустил все деньги и остался еще должен полтинник. «Кумовья» поворчали и выделили стукачу нужную сумму. Иначе его «фуфлыжником» объявят и покалечат.
Раз этот осведомитель ничего не узнал, в большой коллектив «резинки» на место освободившего зека перевели еще одного стукача. Он тоже типа ничего не разведал. В общем, никто этих женщин так и не сдал ментам, хотя вскоре про них знали многие осужденные. Каждый из них надеялся достать «бабок» и получить удовольствие или хоть посмотреть вблизи на красавиц.

Как Вася стал «козлом»

Другой случай произошел уже при демократах. Сейчас к блатным в колонии предъявляется мало требований. Работы и так нет. Не делай откровенно гадских поступков и общайся с братвой, да еще сотрудникам не служи. То есть не вступай в самодеятельные организации и не будь «козлом». Это не только про стукачей речь. «Козлами» называют также дневальных, завхозов бараков, клуба, карантина и прочих теплых мест.
Так вот, в одной колонии жил себе блатной Вася. Получал он нормальные передачи с воли - у него мама не бедная была и возила сыночку каждый месяц баулы. Братва конечно, Васю считала своим. Так же, как и его деликатесы.
Раз Вася, как всегда, отправился принимать передачу. Так получилось, что за ним никого не стояло, а в окошечке маячила новенькая сотрудница. Симпатичная такая. Вася и сам был не урод. Набрался он смелости и стал с сотрудницей заигрывать. Та вроде не против. Душевно так поговорили, посмеялись.
В следующий раз Вася специально пошел за «дачкой» последним. Пообщались подольше, уже без смеха. Даже в чувствах объяснились. Через день Васю снова позвали к окошечку выдачи передач. Причем в неурочный час. Сотрудница специально подгадала, чтобы поговорить без свидетелей. Она предложила Васе должность в комнате свиданий - тогда они смогут видеться каждый день и даже побыть наедине, так как у дневального на свиданке есть своя каптерка. Старый дневальный освобождается через неделю, поэтому нужно думать быстрее.
Вася обещал дать ответ на следующий день. Он был поставлен перед трудным выбором. Стать дневальным - значит уйти из братвы навсегда. Тебя больше не будут считать авторитетом. Наоборот, в черных зонах ты «козел», низкая масть. Все здешние друзья больше не подадут руки и начнут презирать. С другой стороны - очень скоро он сможет обладать любимой женщиной. Что с этим сравнится, тем более в зоне! И Вася принял решение.
Братва бесновалась. Особенно те, кто кормился богатыми передачками Васи. Уйдет он - и передач не станет. Сидеть на положняковой пайке после вкусностей трудно. Но делать нечего - не убивать же отступника.
Все блатные подумали вначале, что Васи захотел легкой жизни и зарабатывает себе УДО. Новоявленный «козел» смог скрыть истинную причину, переходя в низкую масть. Только надолго его не хватило. Да и на свиданке постоянно присутствуют осужденные, к которым приехали родные. Многие арестанты очень проницательны. Им показалось странным, когда сотрудница и дневальный надолго закрываются в комнате и там скрипит кровать.
Блатным стал понятен поступок Васи, но простить его не могли. Гад такой, братву без доппитания оставил. И Василия технично «слили». Два авторитета просто громко обсудили Васин роман. Кто надо, это услышал и сразу передал операм. Если в первой истории женщины были как бы общими, то во втором случае удовольствие получал один дневальный. Вот поэтому-то его и сдали без промедления. Опера поставили в комнате дневального подслушку. Информация о внеслужебных связях сотрудницы подтвердилась. Ее уволили, а Васю посадили в ШИЗО. Потом перевели в СУС. Но он ни о чем не жалел. Братва всегда полна приспособленцев. Ушел из блатных - и правильно. Зато он в зоне счастье испытал. Его на воли будет встречать любимая женщина с ребенком, зачатым в комнате дневального.
Видите, у всех свой взгляд на вещи и на чувства. Особенно если это чувство к женщине.
Андрей Суворин
По материалам газеты
"За решеткой" (№10 2010 г.)




 
МаришкаДата: Суббота, 07 Января 2012, 21:56:00 | Сообщение # 4
<
Группа: Модераторы
Сообщений: 1520
Награды: 7
Репутация: 4
Статус: Offline
"Голуби" в погонах

В лагерях тамошние «петухи» вовсю крутят любовь с геями-вертухаями
Не хотелось бы очернить сотрудников пенитенциарной системы, но из правды слова не выкинешь. Все гомосеки в погонах - ис­ключительно активы. Наверное, потому, что цирики тоже понятия соблюдают и в своей среде пассива не потерпят.
В середине 90-х армию сильно сократили. В зонах, наоборот, личного состава катастрофически не хватало. Вот и устраивались к нам бывшие вояки. И все, как на подбор, с подмоченной репутацией. Наши старые сотрудники новых коллег не сильно жаловали - за непро­фессионализм и в то же время за высокие звания. Из-за звездочек на погонах новичков сразу ставили на ответственные должности: оперативного дежурного, помощника ДПНК, начальника отряда. Да и так - почему ветеран прапорщик или сержант должен получать меньше, чем зеленый майор, которому и за год зоны не понять?
Мы как засиженные арестанты нормально общались с заслуженными ментами. Вот они нам и жаловались на несправедливость. А заодно и секретничали, кого из новых офицеров и за что из войск турнули.
Со всеми все понятно было. Только один капитан вызывал любопытство. Он вообще не употреблял спиртное, не курил, доставал всех своей вежливостью и хорошими манерами. Еще и следил за собой - в отличие от коллег всегда ходил чистый, с подстриженными ногтями и аккуратной прической.
У рецидивистов взгляд наметанный. Они быстро смекнули, что капитан какой-то не такой. Но, как водится за решеткой, подозрения не предъявишь. Только вскоре появились и доказательства.
Чтобы выйти из жилой зоны на промку. нужно миновать бывший войсковой наряд - большую будку с предбанником. В ней дежурил дневальный из осужденных и почти всегда торчал инспектор отдела безопасности. Если с ним договориться, то можно пройти на промку, даже не работая там, - для того, чтобы помыться в сауне, или в гости.
Вот и я с другом направился в сувенирный цех. Зашли мы в будку дневального и оторопели. «Козел» сидит и наблюдает за калиткой, а у него в гостях юный и смазливый зек. Он расположился на длинной скамье в углу. Там же притулился и капитан. Только он улегся на бок и положил свою голову на колени смазливому. Оба - ну такие довольные, улыбаются, беседуют. Даже на нас внимания не обращают.
Не стали мы их отвлекать. Показали кулак помощнику администрации и он клацкнул автоматическую кнопку, чтобы мы на промку прошли. С корешем мы, конечно, обсудили ситуацию.
На следующий день, когда капитан сменился, снова проникли на промышленную зону. Зарулили в пустующий склад и велели шнырю позвать к нам того смазливого. Вскоре появился недоношенный восемнадцати летний юноша. Выглядел он лет на пятнадцать от силы. Мы еще ничего не спросили, а он задрожал, как трипперная (или трепетная) лань, и потупил глаза. Суду стало все ясно.
В общем, капитан имел этого «пассажира» в комнате отдыха для дежурной смены - в нее как раз вход из будки дневального. Юнец опасался что мы его объявим «петухом». Мне было все равно, плюс друг оказался весьма охоч до однополой любви. Симпатичные «обиженные» - большая редкость, потому что они быстро выходят в тираж, убирая туалеты, недосыпая и не следя за собой. А тут - свежее мясо.
С тех пор кореш «породнился» с капитаном, пользуя одну любовницу или любовника - кто как по понятиям думает. Вскоре о «пра-а-а-тивном» капитане узнали все. На его шашни закрывали глаза - сотрудников не хватало. Тем более что не один он такой был.


«Майор в законе»

В другой смене служил майор. До пенсии ему оставалось совсем немного. Работал он у нас с младых ногтей, потому стал похож скорее на отпетого уголовника, чем на военнослужащего - жаргон, манеры и кодекс поведения. Его даже авторитетные блатные уважали за то, что служил не по закону, а по воровским понятиям, и никогда зекам подлянки не устраивал.
Где-то раз в месяц майор оттягивался на работе. Когда выпадала спокойная смена (ответственным от руководства заступал дружок -начальник промзоны) и начальство вечером сваливало домой, ДПНК напивался. Сначала в коллективе инспекторов. После майор выгонял всех из дежурки, по телефону звонил в любой отряд и велел завхозу прислать к нему рабочего педика, которого потом пользовал в зад прямо на пульте. Вспоминая его действия и забабах питерских ФСИНовцев, группой насилующих и пытающих заключенного, не удивляешься ничему.
Причем майор был рационален и выдавал странную, но логичную философию. Он предпочитал иметь старых и страшных «обиженных», мотивируя это тем, что молодых и симпатичных все топчут и они становятся заразными и оскверненными. Страшилы, наоборот, чистые и в медицинском плане стерильные. Жопа у всех одинаковая, а лицо во время секса не видишь - так зачем в этом деле красавец, с ним не целуешься!
Третий персонаж служил тоже в этой колонии заместителем начальника производства. В меру подлый капитан никогда не давал повода заподозрить его в однополой аморалке. А потом случилось странное. Во-первых, этого производственника перевели служить в крупный следственный изолятор и назначили начальником оперативной части. Во-вторых, главный «кум» не сошелся с тамошним начальником и, как водится, стал стучать на него и собирать компромат
Начальник не мог просто так уволить интригана. Того назначили из Управы люди из оппози­ции покровителя «хозяина». Но за «кумом» тоже смотрели много глаз. Службу он нес хорошо, придраться было не к чему.
Только вот что странно. По закону нельзя вербовать в стукачи несовершеннолетних. Но опер часто к себе вызывал подследственных малолеток и надолго закрывался с ними в кабинете - типа секретничал.
Вскоре поползли слухи, что на таких встречах происходят оргии. Одного малолетку раскололи опытные сотрудники. Начальник все обставил красиво. Когда главный «кум» в очередной раз стал секретничать с малолеткой, в его кабинете выбили дверь сотрудники отдела собственной безопасности. Они увидели новые «методы» оперативной работы или, может, допроса с пристрастием. Капитан постелил на рабочий стол матрас, водрузил на него кверху задом пацана и смачно его содомировал. После скандал замяли. Уголовное дело заводить не стали, потому как добровольный секс давно уже не преследуется. Возраст согласия тогда наступал с четырнадцати лет. Капитана просто уволили из системы исключительно по собственному желанию.


«Опущенный» отрядник

Сидел я раз в провинции. Нравы там простые, народ знает друг друга с детства и многое прощает соседям. Смотрел за нашим бараком молодой инвалид с огромным сроком. Руки-ноги у него имелись. Но он весь какой-то болезненный был и покалеченный.
Через неделю пребывания в этом отряде я узнал, что этот смотрящий сидит за кражу и за мужеложство - то есть изнасилование мужчины! Мне на все наплевать, но такое! Пришлось поднять вопрос перед авторитетами.
Чтобы меня успокоить, наш смотрящий показал свой приговор. Оказалось, он получил срок за кражу из магазина. Судим не первый раз, дали пять лет. Отбывать наказание отправили на далекий Север. Там осужденные вкалывают на больших промзонах. Вертухаи наживаются на махинациях и наглеют, потому что до Москвы далеко. Беда России в том, что только царь-батюшка или президент может лично наводить порядок. На местах же законы игнорируют. Некоторые сотрудники зоны - особо наглые и вредные. Совсем плохо, если кто-то из них тебя лично невзлюбит.
Так случилось с нашим смотрящим. Его ненавидел начальник отряда. Всегда цеплялся, гноил в штрафных изоляторах. Провоцировал и закамуфлированно оскорблял.
Как-то раз этот отрядник заступил дежурить на промку. Наш смотрящий в это время устроил с другом пьянку. Расположились они в каптерке, душевно бухают. Вдруг влетает чмо в погонах и начинает их матом крыть и пытается бить. Не выдержали мужики и дали сдачи. Вошли в раж и перестарались. Лейтенант в отключке: очнется - нажалуется, дело возбудят.
Зеки решили его шантажировать. Привели в себя и трахнули по разу. Думали, что он не станет себя на позор выставлять. Но лейтенант, когда его отпустили, ломанулся в штаб, накатал заяву. Все экспертизы прошел на побои и половое насилие.
Зеков за такое били ежедневно и несколько месяцев. Испортили здоровье, а потом осудили. Так спокойный мужик заработал некрасивую статью и статус борца с сотрудниками. Его в новой колонии сразу в блатные выдвинули.
Как видите, ничто человеческое вертухаям и зекам не чуждо. Однополая любовь сейчас в моде, в колонии она тоже практикуется. Вот только хорошо, что не всеми.
Андрей Бутырин
По материалам газеты
"За решеткой" (№11 2010 г.)




 
Форум » Зона и все что с ней связано » По ту сторону... » Любовь в тюрьме...
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск: